В детстве мы из многого делали секреты — для сохранения своего внутреннего пространства. Секрет — родственник отрицания, свойственного нам в первые годы жизни. Эта примитивная позиция часто ошибочно воспринимается как выражение негативного отношения, однако на самом деле обозначает нечто другое. Дело совсем не в том, что дети пытаются выступить против родителей или окружающего мира. На самом деле они просто хотят заявить: «В этой точке заканчиваешься ты и начинаюсь я. Я — не часть тебя. Я — это я». По мере того как мы становимся старше, наши секреты способствуют сохранению у нас внутренней сущности, отличающей нас от родителей. Кроме того, секреты позволяют нам сохранить в тайне сам факт нашей автономности. Необходимость в секретах сама является секретной.
Став взрослыми, мы продолжаем придерживаться прежней стратегии — но теперь уже имеем секреты не только от других, но и от самих себя.
Секрет позволяет сохранять, словно в капсуле, важную для нас информацию. Сама возможность открыть секрет пугает нас неизбежным обнажением связанных с ним чувств (в особенности стыда). Кроме того, мы боимся лишиться иллюзий, которые обычно являются частью нашего секрета.
Наибольшая сложность при открытии секрета связана с тем, что нам приходится стать лицом к лицу с иллюзией — обещанием, которое мы никогда не исполняли и никогда не сможем исполнить. Раскрытие секрета представляет собой самую интимную вещь, которую вы можете сделать по отношению к самому себе. Это может пугать и возбуждать одновременно. С одной стороны, вы можете столкнуться со страхом, смущением и стыдом, а с другой — почувствовать вкус новой свободы.
Единственный способ узнать собственные секреты — рассказать их другому человеку. Нераскрытый секрет сохраняет свою власть над нами, но в момент его раскрытия таинственным образом освобождается огромное количество эмоциональной энергии — этот процесс чем-то напоминает высвобождение энергии при расщеплении ядра атома.
Раскрытие секрета начинается с признания его наличия. Иногда к признанию приводит отрицание — секрет может быть спрятан столь глубоко, что процесс его познания начинается с отрицания его существования. Однако, как только секрет выплывает на поверхность, пусть через отрицание, ситуация меняется.