Когда Лео начал речь, я чуть ли не физически ощутил волны энтузиазма и восторга, заполнившие комнату, как будто члены совета и присутствующий персонал осознали историческую значимость нового направления. В памяти отложились его слова: «В любом несчастье отыщется чудесное зернышко благоприятной возможности». Уже только эта фраза повергла всех к ногам оратора. Лео был воистину красноречив, впрочем, политическим капиталом, необходимым для продвижения идеи, его снабдил державшийся в тени Билл Шепард.
Шепарда можно назвать тихим гением в директорате СМЕ, но надо сказать, что его профессиональная репутация складывалась в годы его работы на площадке биржи. Высокий, массивный и бородатый Шепард разгуливал как хозяин по валютным площадкам, тут и там открывая огромные позиции, как правило, ставя их в спред, друг против друга. Он источал уверенность и силу, мы за глаза называли его «задирой». Он был не просто самым одаренным среди нас – многие начинающие трейдеры своим продвижением обязаны его поддержке. Ни для кого не являются секретом истории об успешных трейдерах, сделавших карьеру благодаря его финансовой поддержке.
Поддержка Шеперда придала идее Лео необходимую легитимность, и теперь ничто не мешало ему претворить в жизнь мечту о создании крупнейшего в мире электронного рынка торговли фьючерсами. За несколько лет до этого он опубликовал книгу «Побег во фьючерсы» (Escape to the Futures), где представил свое видение электронной биржи. Как один из создателей электронной платформы Глобэкс, он хорошо понимал потенциал электронных платформ и их значение для тысяч клиентов СМЕ. Мы вплотную приблизились к рубежу, за которым эта мечта преобразовывалась в действительность.
После решения о запуске е-мини контрактов долго не смолкали дебаты по поводу таких частностей, как размер контракта и ограничения на число лотов в сделке. Для того чтобы новый инструмент сумел утвердиться на рынке, нам была нужна помощь со стороны сообщества тех трейдеров, которые могли выполнять функцию маркет-мейкеров, поскольку они обладали доступом к гигантским пулам ликвидности. Мы справедливо полагали, что, создав двусторонний электронный рынок с достаточным уровнем ликвидности, предоставим возможность клиентам самим решать, с какой именно платформой им работать. Это было отважным и дерзким шагом, обусловленным интересами рынка решением, принятым биржей, гордившейся своей миссией создания справедливых и открытых рынков. Я счастлив, что мне довелось пережить вместе с СМЕ один из важнейших и лучших моментов за всю ее историю.
Одним из движущих факторов этого судьбоносного для СМЕ решения стали события на London International Financial Futures Exchange (Лондонская международная биржа финансовых фьючерсов, далее LIFFE), на которой немецкая биржа фьючерсов Eurex запустила контракт по немецким гособлигациям. Немцы сумели потешить свою национальную гордость, обыграв англичан на их поле, во многом благодаря техническому превосходству своей электронной торговой системы. Этот факт «кражи ликвидности» привел в смятение директораты бирж во всем мире. Если немецкая биржа Eurex смогла «украсть» контракт у LIFFE, вполне вероятно, что созданный на СМЕ привлекательный комплекс инструментов по акциям и процентным ставкам окажется в сфере внимания каждого «подлого хищника».